Я дернул дверь с надписью «КБ» и забежал внутрь. В глаза ударил знакомый бежевый свет. Пробежав мимо полмагазина я остановился у стойки с орешками «Джаз». Два кассира обернулись на меня на секунду и продолжили смотреть рилсы. На них были клетчатые рубашки и кепки из красных козырьков. Два пивососа у холодильника набирали тонну ху-гарден. Один придерживал створку, другой наваливал в корзину бутыли. Пытаясь унять отдышку, я оглянулся на пластиковую дверь. Она была на месте. За ней зияла чернота. Никто не пытался ее снести. Я перевел взгляд на орешки. Они были синие и блестящими с нарисованными нотами. Цена 54.50. Дальше шли огромные розовые Лэйс. Я попробовал сделать пару шагов. Это получилось с трудом. Кроссовки были забиты снегом, пальцы едва шевелились в носке. Медленно ковыляя вдоль чипсов, я дошел до нарезки сыров. Сбоку у винного отдела возилась средних лет пара. Толстый сияющий мужик ставил в котомку две бутылки молдавского красного вина. Баба в розовом пуховике со стразами хватала его за руки и хихикая со словами «Коля, ну куда» умоляла поставить обратно. Я представил, как беру бутылку и со всего маху даю ей по голове. Внизу стояли яблочные мистеры Лисы. Дико хотелось выпить. Я схватил какую-то хрень в ярко лимонной этикетке. На этикете большими витиеватыми буквами было написано VESNA. Я поднял голову в поисках камер. Одна висела нах холодильником, вторая над полкой с вискарем. Турникетов не было. У выхода прислонившись к стене стоял мужика берцах с бейджиком «чоп горный орел». Закинув ногу на ногу он разговаривал с кем-то по фэйстайму и улыбался. Громко заржав, он пробежался глазами по залу, задержался на мне и опять уткнулся в экран.
Вынести сейчас не вариант. Он уже видел меня на входе. Даже если сунуть сейчас и быстро пройти, могут возникнуть вопросы. Я вернулся к полке с сидорами, чтобы поставить бутылку на место, но не смог. Сделал круг мимо винищ с нарезками и опять подошел к витрине. Протянул руку и замер. Никак. Я не мог заставить себя разжать ладонь. С бутылкой в руке я попятился обратно к сырам. Мимо прошел парень в красной кепке с ящиком пива и странно на меня посмотрел. Помимо «Vesna» на этикетке были нарисованы какие-то ветки и розовая пена. Между ними разлетались цветки. Я запрокинул голову. В моем горле осыпался песок. Вдруг я заметил маленький коридор. В коридоре была дверь с табличкой «служебное помещение» из которой выходила женщина с ведром. Я схватился за ручку и юркнул туда. Это был местный толчок. Тусклое помещение два на два с унитазом, ершиком и стопкой сканворда на полу. Я рухнул рядом с унитазом. У меня было минут двадцать. Быстро размотав горлышко я открыл пробку и сделал три крупных глотка. На вкус было странно. Нечто среднее между детским шампунем и засохшей спермой. Но это не имело значения. Это было самое вкусное, что я пил за всю свою жизнь. Я снял кроссовки и вытянул ноги по углам. Носки были мокрые. Слышно было как за дверью таскают коробки с бухлом. Чей-то голос кричал «Максим ну ты охуел?» Послышался свист. Неожиданно мне стало весело. Захотелось вздрочнуть. Я вытащил из джинс запотевший телефон. Он нехотя просиял. В закладках я нашел порн-хаб. На первом был японский экстаз-бас. В голубом вагоне метро десять офисных клерков с высунутыми языками задирали школьнице юбку. Та делала вид, что не понимает, что происходит. Я пролистнул вниз. Следующий была парочка ебли зожей. Сиськастая фитоняш делала йогу в лофте на двадцатом этаже. Ее бойфренд ей всячески помогал. Одна из подмог заключалась в том, что он прикладывал ей руку к заднице с разных сторон. Наконец я наткнулся на хит. Эмили Луна. Звезда лейсбийского эротик контента , пирожное среди крекеров на развес. 24 года, глаза всегда на масле, трахается со всеми как с сестрами. Увеличить во весь экран. В этом видео она сидит со своей подружкой где-то на Бали, под ее телом молочный диван. Гигантские окна без стекол и пальмы. Времени час или два, естественный свет. Общий план. На ней белый топ из хлопка и она медленно наклоняет голову вперед. Она смотрит прямо перед собой. Она протягивает руку и одним пальцем проводит ей по подбородку, как будто пробует крем.
Baby what do u want?
Я расстегнул пуговицу и засунул руку в штаны. Она смотрит прямо в глаза. В этот момент камера поехала вправо и я увидел второе лицо. Это длилось меньше секунды. Я остановил видео и положил айфон экраном вниз. Я уставился в стену. Увидел, как стены толчка меняют цвет. Я ощутил, как внутри меня кто-то выстрелил. Внутренности начала заполнять ледяная вода. Одним пальцем я приподнял телефон и заглянул в экран. Нет, не она. Но похожа. Эта телка похожа на нее, как две капли лицом. Я вспомнил это лицо. Лицо, которое не помнил пять лет. Одной рукой я нащупал за унитазом бутылку Vesn - ы и начал лить в рот. Вытер рот рукавом. Сука. Глаза стали горячими. Как старая татуировка перед мной начал проступать тот день. Мы вышли из кинотеатра, это был май. Она стоит у перехода, сбоку kfc. На ней черная накидка и сапоги. Она смотрит на меня в упор.
Запах яблочной ашки и сухой земли. Небо синее, как в детском букваре. Очень высокое. Как потолок в Большом театре, только без люстр. Все в бархате. Я подумал тогда, что если каждый хоть раз в жизни должен сходить в Большой, то это мой балет. Дует ветер. Рядом гудят Лужники. Подростки подпрыгивают со скейтами и замирают в воздухе, как созвездия гончих псов. На мне плащ с жирными пятнами, который я долго застирывал перед выходом каким-то средством из fix price. Сестра из кухни сказала, что сегодня полнолуние в скорпионе. Я сказал иди нахуй и захлопнул дверь. Я поставил бутылку обратно за унитаз и сильно сжал руками лицо. С полбутылки меня сильно развезло. Я начал оглядываться в поисках воды, но умывальника в сортире не было. Только унитаз и сканворд. Тогда я поднял с пола телефон и вернулся к пореву с Эмили Луной. В видео уже она проводила по шее второй девчонки языком. Та запрокинула голову и быстро ловила воздух ртом. Мое тело задвигалось ей в такт. Я стоял и держал что-то твердое в руке. В тот день Тая подарила мне книгу и я почему-то не положил ее в рюкзак, а стоял на и держал руке. А потом я шатался всю ночь по Мытищинскому парку. Я вспомнил, как нашел пустую банку охоты крепкой, раскопал ей маленькую ямку и положил книгу туда. Потом ко мне подошел бомж стрельнуть сигарету, но сигареты у меня не было и пошли в круглосутку за коньяком. Потом я вернулся к ямке и все раскопал. Бомж пытался забрать у меня книгу, я плакал и не отдавал. Он говорил, брат, брат. Мы были оба в земле. Я вспомнил, как сидел в очереди в отделении на Динамо. Как женщина в капюшоне с тонкой сигаретой вог долго кивала мне на крыльце. Я снова попытался думать об Эмили и ее подружке. Они ворочались на диване, на их тела падали тени от пальм. Дул ветер. Прозрачное балийское небо. Солнечные сиськи Эмили Луны. Таено лицо проступало везде, как мокрая кожа сквозь майку. Я - овчарка, натасканная на взрывчатку. В каждом миллиметре заложены порошки и она лает, лает, лает. Внезапно все прекратилось. Я стоял на переходе. Проспект был гигантским и пустым. Ничего не больше не было. Я терял равновесие. Я увидел ее перстень в форме месяца. Я вспомнил истории про барыг, которые умирали от разрыва пакетика героина в желудке в аэропорту. Всему телу стало тепло. Когда-то давно я был развозчиком карт тинькофф и напросился поссать. На полу за кошачьим лотком я нашел роман и открыл наугад. Там было написано «прощение обрушилось на него ему как тяжелый венец из роз». Я чувствовал, что я игрушечная машинка летящая с двенадцатого этажа. В дверь толчка постучали. В коридоре послышались голоса. Эмили стаскивала с подружки трусы. Я активнее заработал рукой. С океана дул ветер, за их лицами плавился пляж. Кто-то из них издал стон. Я откинулся на спину и запрокинул голову назад. Луна была высоко, как дырка от пули. Пахло яблочной ашкой и сухой землей. Дверь опять затряслась, кто-то с силой долбил в нее ногой. Я слегка приоткрыл глаза и увидел желтый потолок толчка. И трещину поперек. И сканворд. И свой мокрый кроссовок. И пластмассовое ведро. В углу стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна. Стояла весна.
